Недавно пришлось ехать пригородным автобусом в соседний населенный пункт. Город небольшой, в последнее время здесь активно возрождают храмы, концентрация которых до революции в области была довольно большая.
По пути на расстоянии 80 км попалось несколько церквей. Одна из пассажирок широко, на всю «Газель» осеняла себя крестом, едва видела церковь из окна. Не имею ничего против – но к появлению на горизонте второй церкви они крестились уже вдвоем с соседкой по пассажирскому месту, а к концу поездки, конечно же, крестилась почти вся «Газель». Что это было – пробуждение истинной веры или мимикрия под такую уважаемую женщину, которая не стесняется быть напоказ православной?
Верующие не вызывают у меня ни чувства враждебности, ни презрения. Просто иногда они ведут себя как стадо. Если назовем это мягким словом «паства», то все равно не уйдем далеко от стада, ведь «паства» и обозначает тех, кто мирно пасётся, а «пастырь» на самом деле и есть «пастух», только для людей. Вот например, в церкви во время службы на самом деле никто не знает, когда нужно креститься, поддерживая слова священника. Кто-нибудь один начинает – и остальные подхватывают, да еще оглядываются на соседей: «Правильно, что ли, я тут вступил?».
Возможно, мои взгляды на понимание церковного поведения несколько детские, но, во всяком случае, я ничего не приукрашиваю.
Прочтя новость про первую православную подводную церковь, откровенно затупила – не утка ли это? А когда увидела эту заразительную пассажирку в «Газели», сразу вспомнила свою учительницу английского, которая ставила нам произношение, подкрепляя упражнения на дикцию советами: «Не стесняйтесь «обезьянничать», повторяйте за диктором на кассете, подражайте, копируйте, играйте, передразнивайте, как дети, – так быстрее добьётесь сходства с оригинальным произношением». И к чему я это вспомнила?
